Всю войну воевала с металлом

Тёплый летний день. В небе над головой пронзительный гул, от которого больно в ушах. И они в кустах за огромным валуном. Как тяжело дышать под шинелью, пропахшей паровозным дымом! Красноармеец накрыл ребятишек с головой, чтобы не так было страшно, а сам побежал узнать обстановку.

Это самое яркое воспоминание о войне труженицы тыла Нины Чистяковой, которая вместе с мамой и младшими сёстрами ехала в том составе. К счастью, это был наш самолёт, он контролировал территорию. Иначе мы вряд ли беседовали бы сейчас с нашей героиней…

«Военную часть моего отца Бориса Николаевича Савельева, служившего заместителем начальника штаба полка, только-только перевели в Чернигов. Даже багаж с домашним скарбом не успели получить, – вспоминает Нина Борисовна. – Всё было как в известной песне: Киев бомбили, нам объявили, что началася война»…

С утра пришёл комендант и приказал сдать ключи от служебной квартиры в связи со срочной эвакуацией семей военных с детьми. Мама Анна Ивановна быстро собрала узелочки со сменной одеждой для дочерей и стала ждать, отчаянно боясь не свидеться с мужем, который день и ночь пропадал на службе.

Борис Николаевич, увидев в полной готовности свой «женский батальон», приказал жене: «Нюша, никуда не смей уходить, кто бы ни позвал, сиди и жди». И пулей побежал на железнодорожный вокзал за билетами в г. Алатырь Чувашской АССР, где у Савельевых жили родственники. Пришёл с сопровождавшим его красноармейцем. Тот, приняв от отца документы на всё семейство, рассадил их в вагоне по местам.

Гулко стуча колёсами, поезд набирал ход, вместе с ним прибавлял шагу и отец… Мама заметалась по вагону, девочки расплакались, а потом всё махали в окно худенькими ручонками, пока силуэт отца в военной форме не растаял вдали…

Провинциальный Алатырь встретил тишиной. Но дыхание войны уже чувствовалось и здесь. Каждый день прибывало население с прифронтовых зон, где шли ожесточённые бои, целыми составами свозилось оборудование с военных заводов.

К новому месту привыкали тяжело. Не хватало элементарного: продуктов, одежды, обуви. Та, что привезли с собой, постепенно поизносилась. Да и тёплые дни были уже на исходе.

Младших сестрёнок, благодаря добрым людям, удалось собрать к 1 сентября в школу. Девятого класса в школе не было, поэтому восьмикласснице Ниночке, по настоянию мамы, пришлось пойти в школу и полностью повторить программу за 8 класс.

Через год Нина пошла работать на военный завод, эвакуированный из города Ржева Калининской области. Встала к станку токарем-револьверщицей. «Изготавливала детали, – рассказывает Нина Борисовна, – можно сказать, воевала с металлом». Сначала работали по восемь часов, затем по 12 часов без выходных. Рабочим выдавали паёк: хлеба 700 граммов и карточки на обед. Несказанное богатство по тем временам.

Вкус мяса, конечно, пришлось забыть. Жидкий суп из чечевицы считался самым питательным блюдом, какой-никакой, а в ней белок всё же, иногда давали кашу, изредка картошку. И так всю войну. «Всё для фронта! Всё для Победы!» – главный девиз, по которому, не жалуясь на судьбу, все тогда жили и работали. А лютая ненависть в их горячих сердцах к фашистам и желание отомстить даже, казалось, придавали сил.

А что же отец? Довелось ли свидеться? – не даёт мне покоя вопрос. Голос Нины Борисовны становится тише. «Папа прошёл всю войну. Весной 45-го писал оптимистичные, полные надежды письма: «Ещё немного, и встретимся, мои дорогие, враг практически разбит». В одном из последних боёв в Восточной Пруссии он был тяжело ранен и госпитализирован. Ординарец отца прислал письмо: «Мой командир Борис Николаевич Савельев умер 1 мая в 6 часов утра. Похоронен в могиле номер 15…»

Не дожить до Великой Победы какую-то неделю… Проклятая война! Как тебя нам простить?